Азия — колыбель религий, но она бывала и их могилой. Религии исчезали не только с гибелью древних цивилизаций, их сметало и победоносное шествие новых верований.' Одним из таких учений-завоевателей, распространившимся наиболее широко, стал буддизм...
Вы вошли как Гость | Группа "Гости"Приветствую Вас Гость | RSS
Мифы и предания
Воскресенье, 25.06.2017, 15:40
Друг-фотограф дает мне снимок, сделанный им на пристани в бухте Виго. Отец (без сомнения, моряк: ноги расставлены, как будто под ним не суша, а все еще шаткая палуба боу8), перед тем как сесть на пароход, который отвезет их с сыном к другому берегу тихой бухты, остановился перед женщиной, торгующей конфетами, бутербродами, апельсинами и сигарами. Малыш — словно Одиссей, запасающийся провизией под строгим отцовским взглядом. Юному герою предстоит познакомиться с кораблями и соленым морем. На пристани он еще ребенок, но океан быстро сделает из него мужчину, хотя учение будет тяжелым и многотрудным. Мальчик станет мореходом, но прежде ему надо увидеть пески иных берегов, совсем непохожих на тот, где сегодня он будет играть палочкой, что сжимает его рука, и строить эфемерные замки, которые разрушит пенная ладонь волны. В конце концов он станет свободным человеком и, как все свободные люди, будет любить море, напоминая птиц из поэмы Малларме, которых пьянит жизнь между непостижимой пеной и небесами… Давным-давно, когда ваш покорный слуга писал рассказ о море и человеческой душе, он сочинил ритуалы первой встречи с океаном: мальчик должен попробовать воду и убедиться, что она соленая; его учат слушать, как разговаривают друг с другом ветры; на второй день он бросает в воду лимон, чтобы течение отнесло к родным берегам золотой плод, горечь которого познакомит ребенка со вкусом ностальгии… Еще несколько лет назад, когда здоровье позволяло мне путешествовать вдоль океанских берегов, я непременно встречался со старыми моряками. Мы беседовали за бутылкой вина, любуясь Атлантикой, легкими дорнами — совершеннейшим из малых судов, построенных человеком, — и чайками. Многие рассказывали о дальних странах так, словно побывали там первыми и еще не успели нанести их на карту. Некоторые были дружны с морем, но кое-кто не доверял чудовищу. Для одних море — большое приключение, для других — обыденный труд, как где-нибудь в цехе, на берегу. Когда я спросил одного моряка с Финистерре, встречал ли он те плавучие острова, что упоминаются в старинных преданиях морских народов, старик ответил с неподражаемым разочарованием, которое оценили бы и Одиссей, и старый Синдбад: — Сейчас море слишком подробно описано! Море, земля и люди глядят в небо, стремясь увидеть пришельцев из других миров и услышать о новых странах, где птицы бродят под водой, а пестрые рыбы летают по воздуху, отдыхая на ветвях деревьев. Если, конечно, в неземных странах растут деревья. Как известно, сколько людей, столько и мнений. Те, кому удалось повстречать существа из космоса, расходятся в показаниях: одни видели худосочных гигантов, другие — приземистых толстячков; рассказывают о рогах на голове и об антеннах… В Перу из сияющего шара вылез некто с хвостом… Научная фантастика в значительной степени питается тягой к неведомым краям и загадочным островам. Прежде они существовали на земле; Эфиопия и Гвинея были синонимами недостижимых стран, где живут люди с лицом на груди или тремя ногами. Но сейчас наша планета слишком подробно описана, и на ее карте не осталось белых пятен. Реже и реже говорят о чудовище шотландского озера Лох-Несс и об «ужасном» снежном человеке; все систематизировано, как бабочки в коллекции энтомолога или цветы в гербарии. Великолепие древней тератологии сведено к нулю. Природа совершает все меньше ошибок; теперь уже не дождаться, чтобы целое поколение рыб покинуло воды, вскарабкалось на деревья и запело птичьими голосами (о таком случае писал Итало Кальвино). С другой стороны, как и в этой истории великого итальянского писателя, всегда найдется благоразумный учитель, который скажет людям, в восхищении глядящим на удивительное зрелище: — Не смотрите туда! Это ошибка! И как же он не прав! Ведь из-за этих ошибок природы у нас есть соловей и голубь, жаворонок, которым я заслушиваюсь по утрам, и ласточка, что, наконец прилетев, с веселым щебетом носится по моей улице. А вот перед нами маленький Одиссей, готовый первый раз выйти в море — галисийскую бухту, водную долину меж зеленых берегов и скалистых гор. Пятьдесят лет назад, когда я точно так же пересек море средневековых трубадуров, Мендиньо и Мартина Кодакса, волны еще хранили очарование дельфиньих игр. Теперь дельфинов уже нет. Эти друзья человека, любители пенных дорог, что остаются за кормой, исчезли и больше не вернутся. Пусть так. Но каким бы коротким ни было плавание, сердце человека всегда будет волноваться при виде надвигающегося берега. Корабль причаливает, трап подан, и ты — Одиссей, даже если сам этого не знаешь. Даже если ты всего лишь мальчик.
