АРЦЫБАШЕВ Михаил Петрович (24.10.1878,
хутор Доброславовка, Ахтырский у., Харьков-
ская губ. - 3,3.1927, Варшава) - прозаик,
публицист, драматург. Из поместного дворян-
ского рода, по матери - поляк. В 1897-98
учился в харьковской Школе живописи и
рисования. С 1894 рассказы, заметки, репор-
тажи А. стали появляться в провинциальных га-
зетах, с переездом в 1898 в Петербург - в
столичной прессе. А. критически воспринимал
революционный пафос литераторов, группиро-
вавшихся вокруг горьковских сборников <Зна-
ние>; <Литература вовсе не так влияет на
жизнь, чтобы даже самое великолепное худо-
жественное произведение отдельного автора
могло произвести в ней ощутительный перево-
рот... Литература влияет на жизнь... в течение
десятков, если не сотен лет...> В произведениях
А. часто возникали образы, заимствованные у
Чехова, Толстого, Достоевского, но его опи-
сания нарочито натуралистичны, обнаженно
жестоки. Роман <Санин> (Совр. мир, 1907,
№ 1-5, 9: отд. изд. СПб., 1908: М., 1990)
надолго обеспечил ему скандальную репу-
тацию проповедника аморальности. Автором
разгромной статьи был К.Чуковский; ос-
корбленный писатель послал ему вызов на ду-
эль, которая не состоялась, а Чуковский запи-
сал после встречи с А.: <...какой он хороший
человек>. По мнению А.Блока, А, был <бес-
спорно талантливым писателем>, Л.Толстой, хо-
тя и упрекнул А, в том, что в романе <Санин>
он <не показал никакой духовной жизни>, но в
целом положительно отозвался о писателе: <...у
Арцыбашева работает - и самобытно -
мысль, чего нет ни у Горького, ни у Андреева...
Простой талант без содержания у Куприна; у
Арцыбашева и талант и содержание>. Особен-
но нравилась Толстому повесть <Смерть Лан-
де> (1904), в определенной мере созвучная
идеям <толстовства>. Лучшие романы А. печата-
лись в сборниках <Земля>: <У последней
черты>, 1910-12, сб. 4, 7, 8 (отд. изд. Мюнхен,
Лейпциг, 1910; М" 1913); <Женщина, стоящая
посреди>, 1915, сб. 17 (Рига, 1930). В 1912-
комар 18 было издано собрание сочинений А, в 10-ти
томах.
В августе 1923 эмигрировал в Варшаву. О
настроениях, с которыми А. оказался в
эмиграции, свидетельствует сборник его
размышлений <Вечный мираж> (Берлин, 1922),
написанных в 1919 в России. <Жизнь, - ут-
верждал он, - не в столкновениях народов,
борьбе классов, создании религий и философ-
ских систем. Она в том, чего все эти события
являются завершением: в мыслях, чувствах и
поступках всех людей>. По убеждению писате-
ля, к каким бы результатам ни пришла социаль-
ная революция, трагизм ее в том, что <множе-
ство живых, страдающих... людей будет втяну-
то в смертельную борьбу, обречено на муку и
гибель. В случае ее победы не торжество идеи
будет важно, а облегчение участи опять-таки
миллионов людей. Но хотя бы для грядущих по-
колений выгоды этой революции были бы даже
неисчислимы, они все-таки ни на йоту не
уменьшат ужаса страданий и смерти тех, кто
падет в этой борьбе>.
Для А. характерен апофеоз страдания, оно
является, по его мнению, <настоящим двигате-
лем жизни, и жизнь застыла бы в мертвом без-
действии, если бы страдание и страх страдания
не толкали ее на поиски спасения>; этим воз-
буждаются всякое сознательное творчество и
всякое бессознательное влечение. Писатель го-
ворил о <духовной узости> и <умственном убо-
жестве> людей, <охваченных политической
борьбой>, <ибо они ставят над жизнью идею>.
В завершении книги <Вечный мираж> А. обоб-
щал: <Итак, <человек> не <звучит гордо>, как
провозгласил Горький, нет, <человек> звучит
очень жалобно и жалко, но это все, что мы
имеем, что мы есть. И да закатятся скорее все
<великие солнца великих идей> о Богах всяко-
го рода, и да воцарится в сознании человечест-
ва истина о том, что мы - одни, что нет и не
может быть такой идеи, во имя которой можно
было бы терзать живого человека. Если мы не
можем жить без религии, то пусть этой
религией будет любовь к человеку>.
Первый сборник, изданный в Варшаве,
<Под солнцем> (1924), был также составлен из
произведений, написанных в России. В одно-
именном рассказе писатель предвещал гибель
всей цивилизации и культуры в результате осу-
ществления мировой революции. Политически-
ми аллюзиями насыщена пьеса в стихах <Дья-
вол: Трагический фарс> (Варшава, 1925) - как
бы продолжение <фауста> Гёте в эпоху XX в.
- <ада на земле>, т.е. в эпоху битвы <за свобо-
ду, равенство и братство>, всегда оборачиваю-
щейся, по мнению писателя, кровью и дикта-
турой. В ансамбль персонажей, наряду с
традиционными фигурами Дьявола (Мефисто-
феля), Фауста, Маргариты, Марты, Ведьмы и
др., введены многочисленные лица, по-
дчеркивающие злободневность <старой леген-
ды> (среди них - социалисты, рабочие, члены
Комитета). В речи персонажей вплетены
реминисценции не только из <Фауста>, но так-
же из политических гимнов пролетарского дви-
жения,
Главной для себя А. считал теперь публици-
стическую деятельность. Печатался постоянно
в варшавской газете <За свободу> и помогал
Д.Философову ее редактировать. По мнению
А-Амфитеатрова, А, <вовсе не был <человеком
экстремы>, как многие пытались его
определить, обманываясь его пламенным ли-
тературным темпераментом. Напротив, харак-
тером он был очень мягок, а ум имел
рассудительный и логический. Но именно на
прямолинейных путях строгой <честности мыс-
ли>, логической до конца, обретал он ту беспо-
щадную последовательность, что определяет его
как писателя-гражданина, смелого до дерзости...
Его варшавская противобольшевицкая кампания
была сплошным бомбометательством в лагери
коммунизма и соглашательства>. З.Гиппиус по-
дчеркивала художественность его политиче-
ских статей, Наиболее последовательно А. из-
ложил свои взгляды на советский режим в
статьях, связанных с процессом убийцы
В.Воровского - Конради, эти статьи, включен-
ные в книгу <Записки писателя> (Варшава,
1925), способствовали его оправданию. А.
призывал в свидетели против Воровского <всех
замученных и расстрелянных в болыпевицких
подвалах, всех погибших от голода и холода,
всех погибших от грязи и эпидемии ...жертв ве-
ликого коммунистического эксперимента...> и
утверждал, что <Боровский был убит не как
идейный коммунист, а как палач... Убит, как
агент мировых поджигателей и отравителей,
всему миру готовящих участь несчастной Рос-
сии>. В основе подобных выводов лежала
уверенность А., что <кровавый переворот 7 но-
ября 1917 года не выражал народной воли> и
что Ленин является <гениальнейшим пройдо-
хой, так полно сочетавшим в себе черты деспо-
та - жестокость и лицемерие>; <ни нашествие
Батыя, ни кровавое безумие Иоанна не
причинили России такого вреда и не стоили
русскому народу столько крови и слез, как ше-
стилетняя диктатура красного вождя>.
Получив известие о смерти А" Гиппиус ска-
зала о нем на заседании <Зеленой лампы>; <Че-
ловек. Любил родину просто: как любят мать.
Ненавидел ее истязателей. Боролся с ними ли-
цом к лицу, ни пяди не уступая, не отходя от
материнской постели>. Для Амфитеатрова А.
был <одним из тех авторов, которых понимание
возрастает через отдаление их эпохи в ис-
торическую перспективу>.
Соч.: Тени утра: Роман, повести, рассказы. М.,
1990.
Лит.: Некрологи: Пильский П. // Сегодня, 1927,
4 марта; Куприн А. // Возрождение, 1927, 5 марта;
(Скиталец) // Рус. слово, 1927, 22 марта; Неугасимая
лампада: Сб. статей памяти М.П.Арцыбашева.
Варшава, 1928.
рентгенология rentgenolog.net
|
