Меню сайта

Категории раздела
Рим и Древняя Греция - Мифы. Легенды. Предания [45]
Изучение слова [23]
Легенды и мифы Австралийских Аборигенов [50]
Языки и естествознание [29]
Правильное изучение языков [65]
Изучение языков – это задача, которая сейчас актуальна как никогда
Мифы и предания Древней Ирландии [13]
Скандинавские сказы [29]
Легенды и мифы Ближнего Востока [43]
Мая и Инки [24]
Знаменитые эмигранты [58]
Первая треть xx века. Энциклопедический биографический словарь.
Религиозные изыскания человечества [14]
Энциклопедия Галактики [37]
Нуменор [43]
Русская литература в современности [205]
История о царице утра и о Сулеймане [16]

Люди читают

Статистика

Онлайн всего: 4
Гостей: 4
Пользователей: 0
            

Главная

Мой профильРегистрация

ВыходВход
Вы вошли как Гость | Группа "Гости"Приветствую Вас Гость | RSS


Мифы и предания


Пятница, 04.07.2025, 04:33
Главная » Статьи » Русская литература в современности

ИСТОРИЧЕСКАЯ ЛИТЕРАТУРА, ИСТОРИЧЕСКАЯ ПРОЗА
При желании к исторической литературе можно отнести едва ли не всю художественную словесность – разве лишь за вычетом фантастики, обращенной в будущее. Ибо даже если автор пишет о сегодняшнем дне, день этот к появлению произведения в печати тоже ведь успеет стать прошлым, и события, описанные по принципу «de visu», будут смотреться как своего рода реконструкция, воссоздание исчезнувшего.Поэтому, кроме конвенции, опираться нам не на что, и поэтому же (по умолчанию, по незафиксированной нигде договоренности) рубежом, отделяющим историю как предмет описания от современности, обычно считают Октябрьскую революцию, либо, все чаще, Вторую мировую войну, а в отдельных случаях 1985–1986 годы, когда начались процессы, приведшие к краху СССР.С хронологическими и соответственно тематическими рамками исторической литературы все, словом, более или менее ясно. Не вызывает вопросов и история исторической литературы, прослеживающая ее путь от Геродота и Тацита к Николаю Карамзину, Николаю Гоголю, Льву Толстому, а от них уже к Юрию Давыдову, Юрию Трифонову, Дмитрию Балашову, Леониду Юзефовичу и таким авторам, как Валентин Пикуль, Эдвард Радзинский или Борис Акунин. Проблемы – и это понятно всякому, кто начинает перечислять исторических писателей, – начинаются с попыток найти общие черты у Вальтера Скотта и Дмитрия Мережковского, в «Ледяном доме» Ивана Лажечникова и «Кюхле» Юрия Тынянова, то есть заговорить о единой поэтике исторической прозы.Определив этот тип литературы как « сочинения историков, ставивших своей задачей не только установление фактов прошлого, но и яркое, живое их изображение», Михаил Гаспаров и Андрей Михайлов отметили, что исторический автор может стремиться либо к « воссозданию внутреннего смысла событий, их причинно-следственной связи», либо к « воссозданию внешней картины событий во всей их яркости и живости». Это отделение прагматического дискурса от риторического, вне сомнения, имеет под собой основания, но мало что, думается, проясняет, так как и Александр Дюма-отец (при всей фантастичности картин, порожденных его воображением) был не прочь разгадать внутренний смысл исторических событий, и, совсем с другой стороны, Томас Карлейль или Василий Ключевский (при всем их аналитизме) были вовсе не чужды живости и яркости в своем изложении. Ничто не уточняет и специально введенная категория историзма в литературе, поскольку, – по словам Вадима Кожинова, автора энциклопедической статьи об этом термине, – « даже интимная лирика А. С. Пушкина, М. Ю. Лермонтова, Ф. И. Тютчева, Н. А. Некрасова, И. Ф. Анненского, А. А. Блока подлинно исторична; в лирических образах, созданных этими поэтами, отчетливо выразился конкретный смысл той или иной эпохи русской истории».Остается либо сконфуженно развести руками, либо, как и в случае фантастики, положиться на консенсусно сложившуюся в обществе способность интуитивно находить условную историчность в книгах, написанных абсолютно по-разному – и в том, что касается поэтики, и в том, что относится к качеству художественной мысли и ее материализации. Ясно одно: этот, казалось бы, априорно аристократический по своему происхождению тип словесности, требующий изрядной квалификации и от автора, и от его читателей, уже в XIX веке начал стремительно демократизироваться – с тем чтобы к нашим дням стать в подавляющем большинстве своих проявлений одной из главных отраслей отнюдь не качественной, а массовой или миддл-литературы. Традиции Валентина Пикуля или, в самом лучшем случае, Марка Алданова, если, разумеется, основываться только на литературной статистике, вне всякого сомнения, взяли верх над традициями Юрия Тынянова и Алексея Толстого. В силу чего « по результатам опросов Всероссийского центра изучения общественного мнения, – говорит Борис Дубин, – в России сегодня каждый четвертый взрослый человек любит, по его признанию, читать исторические романы и книги по истории. На протяжении последних семи лет этот показатель весьма устойчив: отечественная историческая проза делит с переводным любовным романом второе – после отечественных же детективов – место по уровню популярности среди современных российских читателей».Исключения – наперечет, и думается, что путь от простоты и доходчивости изложения к максимальной усложненности, пройденный Юрием Давыдовым в 1990-е годы, отчасти объясняется еще и стремлением серьезного писателя дистанцироваться от того, что на западный манер сегодня называют фольк-хистори, а также чисто художественными средствами оттолкнуть профанов, указав, что разговор о минувшем – не для слабых умов. Для слабых же – и имитация приемов non fiction литературы, прославившая Виктора Суворова (Резуна) или Бориса Соколова, и балансирование Эдварда Радзинского на зыбкой грани между скандальной и гламурной литературами, и бессчетные же романы, составляющие бессчетные книжные серии типа «Россия: История в романах», «Россия: Исторические расследования» «Рюриковичи», «Романовы», «Вожди», «Сподвижники и фавориты», «Великие», «Слава», «Государи Руси Великой», «Тайны истории в романах» и т. д. и т. п. « Фольк-хистори, – напоминает Виктор Мясников, – явление многогранное. Тут есть и бульварный авантюрный роман, и салонный, и житийно-монархический, и патриотический, и ретро-детектив», и иное многое.Разумеется, в этом потоке всплывают изредка и книги, достойные внимания квалифицированного читательского меньшинства. Но в целом можно смело говорить о конвейерном производстве текстов. А значит, и об их ориентации на нормы формульного письма, и о том, что стремление к « додумыванию неизвестного», которое Юрий Борев считает неотъемлемым свойством исторической литературы, приводит к тому, что она во многих случаях становится не отличимой от фэнтези и альтернативно-исторической фантастики, а авторы ее соответственно освобождаются от какой бы то ни было ответственности и перед прошлым, и перед читателями.

Категория: Русская литература в современности | Добавил: 3slovary (24.09.2012)
Просмотров: 2261 | Рейтинг: 0.0/0
Всего комментариев: 0
Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи.
[ Регистрация | Вход ]
Поиск

Популярные темы
Когда зародилась письменность
Василий Васильевич Докучаев
Слова, слова, слова…
Великий Устюг
Обновился словарь синонимов русского языка ASIS
Когда впервые появились книги?
Руководителю на заметку: как работать с негативными отзывами?
троица что это за праздник?
Афоризмы
Народные приметы про вербное воскресенье
Велесова книга
Религия Древней Греции кратко
Влияние имени на судьбу человека. Как выбрать правильное имя для малыша?

Вход на сайт

Копирование материала запрещено © 2025