Азия — колыбель религий, но она бывала и их могилой. Религии исчезали не только с гибелью древних цивилизаций, их сметало и победоносное шествие новых верований.' Одним из таких учений-завоевателей, распространившимся наиболее широко, стал буддизм...
Позвал господин раба и сказал: — Повинуйся! — Да, мой господин! — с готовностью откликнулся раб. — Запряги колесницу, я решил поехать во дворец! — Хорошее дело! — одобрил раб. — Кто находится рядом с царем — добивается его расположения, явившегося во дворец ожидают милости владыки. — Нет, пожалуй, я никуда не поеду! — махнул рукой господин, и раб тотчас согласился: — И правильно — умный держится от дворца подальше. Явишься к царю — он пошлет тебя в поход, из которого ты можешь и не вернуться! Вновь позвал господин: — Раб, повинуйся! — Да, мой господин! — Подай воду для омовения рук, я сяду обедать! — Отличная мысль! — закивал головой раб. — Кто часто ест — благодушен нравом, кто обедает — разделяет пищу с богами, вымытые руки любит целите ль-Шамаш. — Нет, что-то расхотелось мне обедать! — поморщился господин. — И то верно, — поддакнул раб. — Что толку в еде, если голод и жажду не утолишь навеки? Снова кликнул господин: — Раб, повинуйся! — Да, мой господин! — Запряги колесницу — я поеду кататься за городские ворота! — Отлично придумано! — воскликнул раб. — Кто сидит дома — не раздобудет поживы. Недаром говорит пословица: волка кормят ноги! — Нет, подожди запрягать! Я, пожалуй, останусь дома. — Конечно, так будет гораздо разумней! Лишь сумасшедшие шляются по степи, да еще бездомные бродяги. Того и гляди, нападут на тебя разбойники, или, пока ты колесишь незнамо где, твой дом обворуют. Недаром говорит пословица — дома всегда лучше! — Раб, где ты там? — раздраженно закричал господин. — Вечно тебя не дозовешься! — Я здесь, мой господин! Что прикажешь? — Вот что я надумал: пора мне создать семью, завести детишек… — Давно пора! — с жаром поддержал раб. — Что за жизнь у бездетного человека, что за смерть? Его и оплакать-то некому! Бессемейный без погребальных жертв уходит в Иркаллу, ест там прах и пьет тухлую воду! — А может, не стоит мне жениться? — засомневался господин. — Конечно, не стоит! — убежденно ответил раб. — Многих ли ты знаешь счастливых в браке? Да и дети, посмотри-ка на соседских: один кривой, другой золотушный! — Так все-таки — жениться мне или не жениться? — топнул ногой господин. — Не женись, не то вырастут дети — и промотают твое богатство! — Раб, знаешь, что мне захотелось сделать? — зевнул господин. — Пойду-ка я в разбойники от скуки! — Мудро придумано! — отозвался раб. — Как легче всего раздобыть еду и одежду, если не грабежом? Только став разбойником, быстро разбогатеешь! — Нет, пожалуй, не стану я грабить на дорогах… — И правильно — жизнь разбойника трудна и опасна, у купцов тоже есть мечи и дубинки! А если не убьют тебя в драке, так схватят и живьем сдерут кожу, или ослепят, или бросят в темницу! — Раб, поди сюда! — закричал вельможа. — Слушаю, мой господин! — Полюблю-ка я прекрасную женщину! — Правильно, господин мой, разве можно жить без любви? — убежденно согласился раб. — Только в любви забываются все печали и скорби! — Нет, не хочу я ни в кого влюбляться! — И правильно, на что тебе эта морока? Любовь женщины — западня для мужчины, женская красота — острый нож, направленный мужчине в сердце! — Раб, где ты там? Ты мне нужен! — Я здесь, мой господин! — откликнулся раб. — Приготовь все для жертвоприношения, я хочу принести богам богатую жертву! — Бегу, господин, лечу! Вот уж вправду благое дело! Кто приносит жертвы, облегчает свое сердце, кто дает богу — тому воздастся сторицей! — Подожди! А может, не совершать мне жертвоприношения? — Конечно, не совершай! Что за толк в богатых жертвах? Разве добьешься ты прока от бога, который требует от тебя то жертв, то обрядов, то еще чего-то? Недаром мудрецы говорят: религия — конопля для народа! — Раб, меня только что осенила отличная мысль! — Слушаю, мой господин! — отозвался раб. — Стану-ка я ростовщиком, приумножу свои богатства! — И вправду — мудрая мысль! — восхитился раб. — У ростовщиков всегда полным-полны кладовые. Недаром говорят: деньги должны делать деньги! — А быть может, не надо мне становиться ростовщиком? — Конечно, не становись! Сколько таких халявщиков уже прогорело! Давать людям в долг — ненадежное дело, поди-ка потом взыщи с должников проценты! Недаром говорят: только честный труд доставляет радость! — Раб, поди сюда! Возвести всем людям: сегодня я совершу доброе дело для моей страны! — Соверши, господин, соверши! — радостно закивал раб. — Кто делает добро своей стране, имя того не забудут вовеки! — Нет, не совершу я доброго дела для страны! С какой стати? — И правильно, господин мой, не совершай. Пройдись-ка по развалинам древних городов и посмотри на черепа людей, живших давно и недавно: можешь ли ты сказать, кто из них был злым, а кто — добрым? — Но если так — что же тогда благо?! — в отчаянии возопил господин. — Утопиться бы нам с тобой — вот что благо! — утомленно отвечал раб. — Все равно никому не достать до неба! Все равно никому не объять всю землю! — Коли так, я убью тебя, раб! Первым отправлю в Иркаллу! — А ты, мой господин, надолго меня переживешь ли? Зато герой другого вавилонского произведения предпочитает бесплодному размышлению активное действие. Остается только удивляться, как при таких энергии и изобретательности он не сумел выбиться из нищеты? А еще удивительнее то, что сказку об умном бедняке, перехитрившем жадного градоправителя, изучали и переписывали тогдашние школьники, которых, казалось бы, должны были воспитывать в почтении к высокому начальству.
