Азия — колыбель религий, но она бывала и их могилой. Религии исчезали не только с гибелью древних цивилизаций, их сметало и победоносное шествие новых верований.' Одним из таких учений-завоевателей, распространившимся наиболее широко, стал буддизм...
Вы вошли как Гость | Группа "Гости"Приветствую Вас Гость | RSS
Мифы и предания
Пятница, 19.04.2024, 02:05
Ученик Хайзинги Карло Кордье опубликовал недавно сборник коротких работ на литературные и исторические темы; одно его исследование посвящено вагнеровскому II vascello fantasma3, а точнее, преданию о Летучем Голландце (der fliegende Holländer). Кордье рассматривает источники, которыми пользовался Вагнер, устанавливает норвежское происхождение легенды и ее вариантов, известных в северных, прежде всего ганзейских, портах: у моряков Ганзы была в ходу застольная песня со здравицей Голландцу. Можно сказать наверняка, что, работая над своей оперой, Вагнер использовал легенду о неприкаянном мореплавателе, который носится на трехмачтовом паруснике с командой призраков и грузом сокровищ: он ищет девушку, чье зеркало обнаружил на далеком берегу, где хотел пополнить запасы воды. В потерянном зеркале всегда отражается лицо красавицы. Вагнер придумал норвежца Даланда, гибель его судна и появление среди ужасных волн корабля с Летучим Голландцем. Как известно, раз в семь лет Голландец может ступать на землю — он надеется встретить женщину, которая полюбит скитальца. Даланд, зная о сокровищах Голландца, пытается выдать за него свою дочь Зенту. В легенде-источнике богатствами морского бродяги, имя которого неизвестно, хочет завладеть колдун — он-то и подбросил на берег зеркало. У Вагнера на казну Голландца зарится Даланд; однако, жалея моряка, он надеется, что дочь положит конец вечному плаванию и мукам скитальца. В легенде странник без имени и родины, вопреки уловкам колдуна, не может найти девушку, черты которой хранит зеркало. Впрочем, хозяйки зеркала нет и не было. Это хитрость чародея. У Вагнера Зента — девушка из плоти и крови, умеющая прясть, нежная и страстная. А еще она невинна, как дитя. Дочь норвежца знает балладу о Летучем Голландце — ту, что любили ганзейцы, — и сама поет ее (конечно, на музыку Вагнера). От пения Зента приходит в смятенно-восторженное состояние и решает вызволить Голландца, положив конец его наказанию. Это приводит в ужас нареченного девушки — юного Эрика. Кордье замечает, что если в легенде — восходящей, быть может, к датским или балтийским источникам, но родственной и какому-то (или каким-то) бретонскому преданию, — морской скиталец видит в зеркале свою несуществующую возлюбленную, то у Вагнера, наоборот, девушку ошеломляет видение бледного и погруженного в глубокую скорбь мужчины — bel tenebreux4. Встретив Голландца, Зента узнает в нем привидевшегося человека и обещает ему верность до гроба. У легенды и оперы немало точек соприкосновения. Известно, как заканчивается Il vascello fantasma Вагнера: когда жених Зенты напоминает ей, что они обручены, Голландец убегает, раскрыв перед тем свою тайну; капитан опасается за девушку, которая может сгубить себя, если не последует за ним. Но Зента верна Голландцу и бросается со скалы в море. Корабль-призрак тонет; над огромными волнами показываются Голландец и Зента; скиталец избавлен от вечного плавания, обретя смертный покой. Поэма Вагнера когда-то очень понравилась Бодлеру. Но похоже, что Голландец все еще блуждает по морям божьим. Кордье приводит много сведений о его появлениях, одно из которых произошло, когда Вагнер, родившийся в 1813 году, был еще ребенком. Наполеон Бонапарт томился в английском плену на Святой Елене. И тут к Фуше является загадочный посетитель. По его словам, через несколько месяцев у любого из берегов может появиться корабль Летучего Голландца: наступает срок передышки, что дается ему раз в семь лет для спасения. Если Голландцу позволят взять в супруги прекрасную и верную женщину, он может избрать для высадки остров Святой Елены и освободить Наполеона. Фуше колеблется, подвергает двухдневному допросу неизвестного, говорящего по-французски «с грубым немецким акцентом», и тот признается, что у него на примете есть девушка, готовая без колебаний сочетаться с моряком, избавив его от божьей кары. Фуше лишается покоя, не спит, грезит Летучим Голландцем и склоняется к тому, чтобы довериться незнакомцу, который требует за свои услуги звонкую монету. Вероятно, чужеземца приглашают на ужин, и он выпивает лишнего. Его отводят домой и в снятой им комнате обнаруживают красивую, но умалишенную девочку, которая изумленно распахивает свои огромные зеленые глаза и твердит одно: — Я вечно буду любить Голландца! Я умру за него! Как ее зовут, есть ли у нее родители, кем ей приходится незнакомец, дурочка не знает, а на вопрос, откуда она взялась, отвечает: — Я родилась из морских бурь! Эта фраза да еще слова о бесконечной любви к Голландцу — вот и все, что можно услышать от нее. Ничего иного девочка так и не произнесет. Лишь в приюте, где ей выпало умереть, она вскрикнула, схватив за руку сиделку: — Мама! Мамочка! Незнакомец исчез. Все сходятся на том, что корабль у Голландца трехмачтовый, черный, а на его палубе мигают бегущие желтые огни. Даже когда на море полный штиль, вокруг этого парусника вздымаются волны и свищет ветер. Зная, когда Фуше сообщили о Летучем Голландце, можно подсчитать — вы помните: двадцать один день через каждые семь лет, — что в следующий раз он должен ступить на землю весной 1977 года. Если принять необходимые меры, легко установить, вдоль каких берегов он будет плыть, ибо, как уже сказано, при его появлении внезапно начинается страшная буря… Соединенные флоты мира, приблизившись, могли бы сигнальными флагами передать, что Голландцу нечего опасаться — он может спокойно высаживаться, а телевидение, радио, газеты, иллюстрированные журналы помогут ему найти жену, не менее верную, чем вагнеровская Зента. Можно даже устроить конкурс. Думаю, претенденток окажется более чем достаточно. Следовало бы, конечно, позаботиться, чтобы не затонул корабль-призрак — чудесный парусник из Амстердама, спущенный на воду в XV столетии. Он мог бы стать плавучим музеем или убежищем для теней, бродящих по земле после бесчисленных кораблекрушений.
