Азия — колыбель религий, но она бывала и их могилой. Религии исчезали не только с гибелью древних цивилизаций, их сметало и победоносное шествие новых верований.' Одним из таких учений-завоевателей, распространившимся наиболее широко, стал буддизм...
Вы вошли как Гость | Группа "Гости"Приветствую Вас Гость | RSS
Мифы и предания
Пятница, 26.04.2024, 09:40
Англичане, разделенные на три отряда, сидели на земле, но при виде приближающегося противника поднялись и бесстрашно врезались в их ряды. Первыми были люди принца,110чьи лучники были построены по диагонали, а за ними находились спешенные рыцари. Графы Нортумберленд и Арундел, которые командовали вторым отрядом, заняли позицию на фланге, чтобы в случае необходимости оказать помощь принцу.111 Да будет вам известно, что короли, графы, бароны и лорды Франции, не признавая регулярного порядка, наступали один за другим или в любом порядке по собственному усмотрению. Завидев англичан, король Франции почувствовал, как закипела его кровь, и крикнул своим маршалам: – Прикажите генуэзцам выдвигаться и вступать в бой, во имя Господа и святого Дени. Генуэзских арбалетчиков было порядка пятнадцати тысяч, пройдя в тот день походным маршем шесть лиг112с тяжелыми арбалетами, они сильно устали. Они сказали, что сегодня не способны на подвиги. Узнав об этом, граф Алансон раздраженно сказал: – Вот что получается, когда имеешь дело с такими мерзавца ми, которые ни на что не годны именно тогда, когда они нужны. Внезапно над войсками с жутким шумом пролетела огромная стая ворон, и сразу с неба хлынул сильный дождь, который сопровождался грозой и затмением солнца. Однако вскоре прояснилось, и опять засияло солнце, но французам солнце светило в глаза, а англичанам в спину. Когда генуэзцев все-таки удалось построить и они, двинувшись на англичан, издали боевой клич для устрашения противника, англичане не обратили на это ни малейшего внимания. Тогда они издали еще один боевой клич и еще немного продвинулись; англичане стояли как вкопанные. Издав третий боевой клич, генуэзцы открыли стрельбу из арбалетов. Английские лучники шагнули вперед и стали пускать стрелы так часто и с такой яростью, что казалось, будто пошел снег. Когда генуэзцы испытали на себе силу английских стрел, которые пробивали доспехи и щиты, а то и срезали тетиву арбалетов и даже валили с ног, то развернулись и побежали с поля боя. У французов была большая группа всадников в богатых доспехах, которые должны были оказывать поддержку арбалетчикам. Французский король, увидев, что генуэзцы отступают, закричал: – Убейте этих мерзавцев, поскольку они только мешают нашему наступлению! И французские рыцари убили всех дезертиров, которых смогли догнать. Английские лучники не прекращали интенсивную стрельбу. Многие конные рыцари, убитые и раненные стрелами, падали среди генуэзцев; оставшиеся без всадников кони врезались в ряды арбалетчиков. Началась паника, и не было уже никакой надежды на то, что удастся восстановить боевой порядок. Был убит отважный король Богемии, Иоанн Люксембургский, сын доблестного короля и императора Генриха Люксембургского.113 Услышав приказ к бою, он спросил, где его сын, Карл. Слуги ответили, что не знают, но уверены, что сражается. Тогда король сказал: – Господа, вы все мои подданные, мои друзья и братья по оружию. Отведите меня в гущу сражения, чтобы я смог нанести хотя бы один удар мечом.114 Рыцари, чтобы не потерять короля в гуще боя, связали вместе поводья своих коней, а короля, чтобы он смог исполнить свое желание, выдвинули вперед и двинулись навстречу англичанам. Карл Богемский, который уже подписывался как король Германии и имел герб, вступил в бой, но, когда увидел, что верх берут англичане, бежал с поля боя, и я не знаю, в каком направлении. Его отец, Иоанн Слепой, ловко орудовал мечом в гуще врага; и он, и его приближенные показали себя отважными воинами. Все они были убиты. На следующий день нашли их тела, лежащие на земле, и их коней, связанных вместе. Граф Алансон наступал на англичан ровным строем, чтобы вступить с ними в бой, как и граф Фландрский на другом конце поля. Оба графа со своими отрядами, двигаясь рядом с лучниками, подошли к отряду принца и смело вступили в бой. Французский король стремился туда, где развевались его знамена, но путь ему преграждали лучники. В тот день он подарил красивую вороную лошадь графу Жану Эно, который посадил на нее своего рыцаря со знаменем. Рыцарь поскакал, прорвал строй англичан, а на обратном пути лошадь оступилась, свалилась в канаву и серьезно ранила всадника. Он бы погиб, если бы не его паж, который неотступно следовал за ним и пришел на помощь, когда увидел, что его господин не может встать. Рыцарю повезло, что в тот день англичане не выходили из строя, чтобы взять противника в плен. Паж спешился, помог рыцарю подняться, но вернуться тем же путем, каким он добрался до этого места, уже не представлялось возможным. Эта битва, происходившая в субботу между Бруа и Креси, была жестокой и кровопролитной. Много было совершено боевых подвигов, о которых никогда раньше не слышали. К вечеру многие французские рыцари потеряли своих господ. Они рассыпались по долине, атакуя англичан маленькими группами. Вскоре все они были убиты. В тот день англичане были настроены очень решительно. Они ничего не хотели слышать ни о выкупе, ни о том, чтобы пощадить жизнь сдавшихся на милость победителя. Несколько раньше отдельные части французов, германцев и савойцев прорвались через лучников принца и вступили в бой, но на помощь принцу пришел второй отряд, без которого ему пришлось бы трудно. Первый отряд, оказавшись в тяжелом положении, спешно отправил рыцаря к английскому королю Эдуарду III, который расположился на холме рядом с ветряной мельницей. – Сэр, – обратился к королю рыцарь, – граф Уорвик, лорд Стаффорд, лорд Реджинальд Кобхэм и другие соратники вашего сына подвергаются жестокой атаке французов, и они просят, чтобы вы с вашим отрядом приехали на помощь, поскольку в том случае, если французов станет больше, принцу будет трудно отразить атаку. – Мой сын убит, потерял коня или настолько тяжело ранен, что не может постоять за себя? – спросил король. – Славу богу, ничего подобного, – ответил рыцарь, – но бой такой жаркий, что он очень нуждается в вашей помощи. – Тогда, сэр Томас, возвращайся к тем, кто тебя послал, и передай, чтобы они больше никого ко мне не присылали и не ждали, что я приеду, пока жив мой сын. Еще им скажи, что я приказал, чтобы они позволили моему сыну завоевать признание, поскольку я решил, если на то будет милость Божья, что вся слава этого дня достанется моему сыну и тем, кому я его доверил. Рыцарь вернулся и пересказал ответ короля тем, кто послал его. Ответ короля воодушевил лордов, но в то же время заставил пожалеть, что они обратились к королю с подобной просьбой. К позднему вечеру у короля Франции оставалось не более шестидесяти человек. Лошадь короля была убита попавшей в нее английской стрелой, и на другую лошадь королю помог сесть граф Эно, который теперь обратился к королю с такими словами: – Сир, отступите, пока у вас есть такая возможность, и не подвергайте себя опасности. Если вы проиграете эту битву, то сможете победить в другой. Он взял королевскую лошадь под уздцы и силой повел прочь. Король скакал до тех пор, пока не подъехал к замку Бруа. Было уже очень поздно, поэтому ворота были закрыты. Король приказал, чтобы вызвали коменданта. – Кто спрашивает меня в такой поздний час? – спросил появившийся на крепостной стене комендант. – Открывай, открывай ворота, это судьба Франции. Комендант, услышав голос короля, немедленно спустился, открыл ворота и опустил мост. Король в сопровождении пяти баронов, среди них был граф Жан Эно, въехал в замок. Король не стал задерживаться в замке. Немного отдохнув, он со своими спутниками около полуночи отправился дальше в сопровождении проводников, хорошо знавших местность, и к рассвету прибыл в Амьен. В субботу англичане не стали нарушать строй ради преследования противника, а остались на поле боя в прежнем порядке, выставив дозоры и подготовившись к обороне в случае нападения. Наконец к вечерне французы окончательно покинули поле боя, и битва закончилась. Когда в ночь с субботы на воскресенье англичане перестали слышать боевые кличи, приказы собраться у знамени, выкрикиваемые имена их военачальников, они поняли, что битва выиграна и их враги разбиты. Было темно, и они развели большие костры и зажгли факелы, чтобы отпраздновать победу. И тут появился король Эдуард, который за весь день даже не надел шлема, и вместе со своим отрядом подошел к принцу Уэльскому. Король обнял сына, расцеловал и сказал: – Дорогой сын, Господь наделил тебя стойкостью. Ты – мой сын, и сегодня ты наилучшим образом доказал свою преданность. Ты достоин быть сувереном. Принц низко поклонился, отдавая почести отцу и королю. В течение ночи англичане не переставали благодарить Господа за счастливый исход дня, причем вели себя спокойно, поскольку король запретил устраивать беспорядки. В битве при Креси Черный Принц завоевал признание, но наивысшим достижением его жизни стала победа при Пуатье – битва, которую он выиграл самостоятельно со своим войском, когда его отец Эдуард III находился не во Франции, а в Англии. По условиям мира, заключенного в Бретиньи, Франция отдала Англии несколько провинций, и Эдуард получил, кроме Гиени и Гаскони, которыми владел прежде, Пуату, Сентонж, Аженуа, Перигор, Лимузен, Ангумуа, Руэрг, Кале и некоторые другие провинции со всеми правами верховного владетеля и, создав отдельное королевство, управлял им до самой смерти. Он так и не взошел на английский трон; Эдуарду III наследовал его сын, Ричард II.
